22 июня 1941 года, вместе с Германией, фашистская Румыния напала на СССР. Основной целью внешней политики Румынии являлось возвращение территорий, переданных в 1940 г. Советскому Союзу, Венгрии и Болгарии. Несмотря на напряженность отношений с двумя последними государствами, реально Румыния под покровительством Германии могла претендовать только на возвращение земель, занятых СССР (Северная Буковина и Бессарабия).
Подготовка к нападению
Для военных действий против СССР предназначались румынские 3-я армия (горный и кавалерийский корпуса) и 4-я армия (3 пехотных корпуса), общей численностью около 220 тысяч. По статистике румынская армия была самой многочисленной среди союзных Германии войск.
Однако 75% румынских солдат были из числа обездоленных крестьян. Они отличались неприхотливостью, терпеливостью, но были малограмотными и поэтому не могли разобраться в сложной армейской технике: танки, автомашины, скорострельные немецкие пушки, автоматы приводили их в замешательство. Пестрым был и национальный состав румынской армии: молдаване, цыгане, венгры, турки, закарпатские украинцы. Румынские офицеры имели крайне слабую подготовку. Не было и боевых традиций в румынской армии, на которых можно было бы воспитать военнослужащих. Как воспоминает немецкий ефрейтор: «Румынская армия была самая деморализованная. Солдаты ненавидели своих офицеров. А офицеры презирали своих солдат».
Наряду с пехотой Румыния выделила самый крупный контингент кавалерии. Шесть кавалерийских бригад довоенного периода в марте 1942 г. были развернуты в дивизии, а в 1944 г. количество полков в каждой дивизии было увеличено с трех до четырех. Полки по традиции делились на два типа – рошиоры (Rosiori) и калараши (Calarasi). Рошиорами в XIX – начале ХХ в. называли румынскую регулярную легкую кавалерию, напоминающую гусар. Калараши являлись территориальными кавалерийскими формированиями, набиравшимися среди крупных и средних землевладельцев, которые сами себя обеспечивали лошадьми и частью снаряжения. Однако уже в 1941 г. вся разница сводилась только к наименованиям. Иностранные наблюдатели неоднократно отмечали, что по сравнению с обычными пехотными дивизиями в румынской кавалерии царили высокая дисциплина и дух воинского братства.
Материально-техническое обеспечение армии было плохим. Все это было известно Гитлеру, поэтому он не рассчитывал на румынскую армию как на силу, способную решать стратегические задачи. Немецкий Генштаб планировал ее использовать в основном для несения вспомогательной службы в тыловых районах.
Вторжение в СССР
Первые германские войска численностью 500 000 человек прибыли в Румынию ещё в январе 1941 года под предлогом защиты режима Антонеску от «Железной Гвардии». Также в Румынию был переведён штаб 11-й немецкой армии. Однако немцы расположились возле нефтяных месторождений, так как боялись потерять доступ к румынской нефти в случае бо́льших бунтов легионеров. К тому моменту Антонеску успел заручиться поддержкой Третьего рейха в борьбе против легионеров. В свою очередь, Гитлер потребовал, чтоб Антонеску содействовал Германии в войне против СССР. Несмотря на это, никаких совместных договоров не было заключено.
К началу Великой Отечественной войны к румынско-советской границе были стянуты 11-я немецкая армия и части 17-й немецкой армии и 3-я и 4-я румынские армии общей численностью более 600 000 человек. Румынское командование планировало захватить небольшие плацдармы на левом берегу Прута (реки, по которой проходит восточная румынская граница) и с них развернуть наступление. Плацдармы располагались на расстоянии 50-60 км друг от друга.
В 3:15 утра 22 июня Румыния атаковала СССР. Румынская авиация в первые часы боёв нанесла воздушные удары по территории СССР - Молдавской ССР, Черновицкой и Аккерманской областям Украинской ССР, Крымской АССР Российской СФСР. Одновременно с южного берега Дуная и правого берега Прута начался артиллерийский обстрел приграничных населённых пунктов. В тот же день после артподготовки румынские и германские войска форсировали Прут близ Куконешти-Веки, Скулен, Леушен, Чоры и в направлении Кагула, Днестр у Картал, а также попытались форсировать Дунай. План с плацдармами был реализован частично: уже 24 июня советские пограничники уничтожили все румынские войска на территории СССР, за исключением Скулен. Там румынская армия заняла оборону. Румынским войскам противостояли 9-я, 12-я и 18-я советские армии, а также Черноморский флот.
Оккупация Буковины, Бессарабии и междуречья Днестра и Буга
Гитлер дал согласие на присоединение Бессарабии, Буковины и междуречья Днестра и Южного Буга к Румынии. Эти территории попали под контроль румынских властей, на них были учреждены Буковинское губернаторство (под управлением Риошяну), Бессарабское губернаторство (губернатор - К. Войкулеску) и Транснистрия (губернатором стал Г. Алексяну). Столицей Буковинского губернаторства стали Черновцы, Бессарабского - Кишинёв, а Транснистрии - сначала Тирасполь, а потом Одесса.
Эти территории (в первую очередь Транснистрия) были необходимы Антонеску для экономической эксплуатации. На них проводилась активная румынизация местного населения. Антонеску требовал от местных властей вести себя так, как будто «власть Румынии установилась на этой территории на два миллиона лет», и заявлял, что пора переходить к экспансионистской политике, которая включала в себя эксплуатацию всех видов ресурсов на захваченных территориях.
Румынская администрация все местные ресурсы, ранее являвшиеся государственной собственностью СССР, раздавала румынским кооперативам и предпринимателям для эксплуатации. Проводилась мобилизация местного населения для обслуживания нужд румынской армии, что вело к ущербу для местного хозяйства из-за оттока рабочей силы. На занятых территориях активно использовался бесплатный труд местного населения. Жителей Бессарабии и Буковины использовали для ремонта и строительства дорог и технических сооружений. Декретом-законом № 521 от 17 августа 1943 года румынской администрацией были введены телесные наказания рабочих. Также местные жители регионов вывозились в Третий рейх в качестве остарбайтеров. С подконтрольных Румынии территорий в Германию угнали около 47 200 человек.
В сельском хозяйстве использовался труд «трудовых общин» - бывших колхозов и совхозов. Каждая община имела в распоряжении от 200 до 400 га земли и состояла из 20-30 семей. Ими выращивались сельскохозяйственные культуры как для своих нужд, так и для нужд румынских войск и администрации. В общинах и хозяйствах не занимались скотоводством, так как весь скот был экспроприирован румынской армией. Из всего произведённого в общине за год румынские власти разрешали оставлять на пропитание только по 80 кг зерна на взрослого и 40 кг на ребёнка, остальное конфисковывалось. В городах и прочих населённых пунктах, где не занимались сельским хозяйством, была введена карточная система покупки хлеба. За день один человек получал от 150 до 200 г. хлеба. В 1942 г. Антонеску издал распоряжение, согласно которому нормы выдачи продовольствия на территории Бессарабии сокращались до минимума (по видимому, таковым служил минимум по калориям, необходимый для физического выживания), при этом урожай собирался под надзором полиции и жандармерии, а сельскохозяйственные продукты, вплоть до отходов производства, передавались в ведение местных румынских инстанций.
Румынская администрация проводила политику румынизации в занятых регионах. Был принят ряд законов, вытеснявший русский, украинский и прочие языки не только из деловой сферы, но и из повседневной жизни. Так, из библиотек в обязательном порядке изымались все книги на русском языке, в том числе написанные на дореформенном русском. Также изымались книги на других языках Европы. С конфискованной литературой поступали по разному: часть сжигали на местах, часть вывозили в Румынию.
Население оккупированных территорий было поделено на три категории - этнические румыны, национальные меньшинства и евреи, получавшие удостоверения личности разных цветов (румыны - белого, нацменьшинства - жёлтого, евреи - зеленого); всем представителям румынского государственного аппарата (включая работников в области образования и священников) предписывалось «доказывать населению, что они румыны».
В отношении мирного населения осуществлялась репрессивная политика, затрагивавшая все сферы жизни. Согласно распоряжениям румынской жандармерии подлежали конфискации не только единицы оружия, находившиеся в частном пользовании, но и все радиоприемники частных лиц. Репрессии предусматривались даже за групповое пение на улице. Следует отметить, что данные распоряжения во многом перекликаются с аналогичными немецкими, действовавшими на Украине. Как признавали сами местные румынские инстанции, в реальности, проведение Румынией оккупационных мероприятий контролировали немцы, более того - во избежание нежелания румын воевать на стороне Германии немцы разворачивали так называемые «пункты по перевоспитанию румынских дезертиров», а за наступающими румынскими частями нередко следовали заградительные отряды СС.
Проводилась постепенная румынизация учебных заведений. В первую очередь это касалось Транснистрии, где проживало больше украинцев и русских, чем молдаван. В школы региона были направлены учителя румынского языка, которые прикреплялись к каждому классу. В Кишинёве был введён строгий закон, вообще запрещавший разговаривать на русском языке. Кроме того, администрация требовала употребления румынских эквивалентов славянских имён: Дмитрий - Думитру, Михаил - Михай, Иван - Ион и т. д. Местное население не подчинялось этим законам. По словам губернатора Кишинёва, «использование русского языка вновь становится обычаем». Для сопротивления румынским законам и сохранения самобытной культуры народов Бессарабии интеллигенцией создавались подпольные кружки. Эти общества преследовались полицией, так как проводили популяризацию и пропаганду нерумынских культур Бессарабии и Буковины среди населения.
Битва за Сталинград
В сентябре 1942 года 3-я и 4-я румынские армии прибыли к Сталинграду, вместе с ними были части ВВС Румынии: 7-е звено истребителей, 5-е звено бомбардировщиков, 1-е звено бомбардировщиков, 8-е звено истребителей, 6-е звено истребителей-бомбардировщиков и 3-е звено бомбардировщиков. Эти звенья должны были обеспечивать поддержку с воздуха румынским армиям и 6-й немецкой. 3-я армия под командованием Петре Думитреску защищала немецкие позиции с Дона. К 19 ноября 1942 года эта армия насчитывала около 152 490 человек. 4-я армия под командованием Константина Константинеску заняла позиции южнее Сталинграда. В ноябре 1942 года эта армия насчитывала 75 580 человек.
Между 3-й и 4-й румынскими армиями расположилась 6-я немецкая армия под командованием Фридриха Паулюса. Также в этом регионе находились 4-я немецкая армия, 8-я итальянская армия и 2-я венгерская армия, которые вместе с румынскими войсками входили в группу армий «B». Им противостояли 51-я и 57-я советские армии.
19 ноября под Сталинградом состоялось первое крупное сражение при участии румынских войск. Оно началось с советской артиллерийской подготовки, вслед за которой Красная армия перешла в наступление. Румынские части оказались в затруднительном положении, поскольку в наступлении принимали участие тяжёлые советские танки. В связи с этим им пришлось отступить в Распопинское. В этом селе произошёл ещё один крупный бой, когда советские танковые части попытались освободить село. Румынским войскам удалось отразить атаку, однако Красная армия в двух местах прорвала сталинградский фронт возле 3-й румынской армии.
К концу 20 ноября фронт возле 3-й армии был прорван на 70 километров. В связи с этим штаб армии был переведён в поселение Морозовская, а 15-тысячная группа генерала Михая Ласкара попала в окружение. В тот же день 51-я и 57-я советские армии начали наступление на 4-ю румынскую, а вечером 1-я и 2-я румынские дивизии были разбиты. 21 ноября 22-я дивизия попыталась ослабить натиск на группу Михая Ласкара, однако по пути сама была втянута в бой. 1-я румынская дивизия попыталась помочь 22-й дивизии, однако во время контрнаступления по ошибке прибыла к советским позициям. Только 25 ноября остаткам 1-й дивизии удалось покинуть опасный район.
Вечером 22 ноября группа Ласкара попыталась выйти из окружения, однако по пути к немецким позициям Михай Ласкар попал в плен, а большинство солдат были убиты. 23 ноября эта группа была уничтожена. Также были окружены многие румынские части. 24 ноября Красная армия продолжила наступление, в результате которого румынские части понесли крупные потери. Из окружения удалось вырваться лишь 83 000 румынским солдатам. Сталинградский фронт теперь проходил по реке Чир.
В последующие дни ситуация на фронте только ухудшалась. 25 ноября 4-я румынская дивизия под натиском советских войск вынуждена была отступить. Однако 26 ноября румынско-германские войска взяли инициативу в свои руки, остановив советское наступление. 27 ноября, в ходе операции немецких войск «Винтергевиттер», наступавшие советские части были остановлены у Котельниково. Хотя наступление Красной армии было приостановлено, но в ходе операции 4-я румынская армия понесла потери более 80 % личного состава. 16 декабря советские войска начали операцию «Малый Сатурн», в результате которой румынские армии снова понесли тяжёлые потери. В ночь с 18 на 19 декабря 1-й корпус при попытке отступить был задержан 6-й советской армией и разбит. К югу от разбитой 3-й армии по-прежнему находились 4-я румынская армия и 8-я итальянская армия, которые совместно оборонялись и пытались установить связь с германскими войсками в Сталинграде. Итальянская армия потерпела поражение 18 декабря, а 26 декабря 4-я армия отступила, понеся серьёзные потери. 2 января последние румынские войска покинули реку Чир.
В ходе Сталинградской битвы румынские войска понесли общие потери численностью 158 850 человек, ВВС Румынии во время боёв потеряли 73 самолёта. Из 18 румынских дивизий, дислоцировавшихся под Сталинградом, 16 понесли тяжёлые потери. Ещё 3000 румынских солдат попали в плен. 2 февраля 1943 года сражение под Сталинградом завершилось победой Красной армии.
Краснодарская операция
В декабре румынские войска были разбиты под Сталинградом, а на Кавказе для 2-й горной дивизии сложилась тяжёлая ситуация. 2-я дивизия 4 декабря 1942 года получила приказ покинуть Северную Осетию. Отступление проводилось в сложных условиях, при низкой температуре и постоянных атаках советских войск. На Кубани уже находилась 17-я германская армия, в которой насчитывалось 64 000 румынских солдат.
11 января 1943 года 6-я и 9-я кавалерийские дивизии вместе с немецким 44-м корпусом преградили путь Красной армии к Краснодару. 16 января 9-я дивизия вступила в бой с тремя советскими дивизиями, в ходе которого смогла отразить атаку. 12 февраля войска Красной армии вошли в Краснодар, а затем предприняли попытку выбить германские армии с Кубани. 2-я румынская горная дивизия оказалась в тяжёлом положении, в связи с чем 20 февраля германская 9-я пехотная дивизия и 3-я румынская горная дивизия на время приостановили советское наступление и прорвались ко 2-й дивизии.
Одновременно происходила реорганизация кубанского фронта. Две румынские кавалерийские дивизии были направлены к Анапе и на черноморское побережье. Остальные румынские дивизии были прикреплены к германским войскам или разделены на несколько частей. 2-я горная дивизия осталась на прежних позициях. Эта реорганизация предшествовала советскому наступлению в направлении Таманского полуострова. Наступление началось 25 февраля 1943 года. 17-й немецкой армии удалось удержать позиции и отразить атаку, также на своих позициях оставались все румынские части. Несмотря на успешные действия румынско-германских войск, они понесли большие потери. Из-за этого 17-я армия сократила линию фронта, а 2-я горная дивизия покинула Кубань и отошла в Крым. 25 марта советские войска вновь попытались прорвать германскую оборону, но наступление снова завершилось неудачей. Во время боя отличился 1-й румынский батальон, который не позволил Красной армии окружить 17-ю армию. Во время третьего советского наступления в апреле 19-я дивизия была вынуждена отойти в тыл в связи с большими потерями. 26 мая началось четвёртое наступление, на этот раз главным направлением стало Анапское. В ходе боёв Красной армии к 4 июня удалось взять только высоту 121. К тому моменту 19-я дивизия вернулась на фронт.
В начале июня 1943 года интенсивность боёв в Кубани снизилась, во время перерыва 3-я горная дивизия была отправлена в Крым. 16 июля советские войска начали ещё одно наступление, однако были отброшены на исходные позиции. 22 июля два советских батальона прорвались к Новороссийску, все попытки отразить наступление были безуспешными. Во время боя за город румынско-германские войска понесли большие потери, отдельные части потеряли более 50 % личного состава. Тем временем эвакуация румынских войск в Крым продолжалась, румынские военно-воздушные части были отправлены в Керчь, 6-я кавалерийская дивизия тоже была отправлена в Крым. Ей на замену прибыла 4-я горная дивизия.
9 сентября началась Новороссийско-Таманская наступательная операция Красной армии. Для того чтобы не потерять контроль над Новороссийском румынско-германские войска бросили в бой все силы. Однако Красная армия провела 10 сентября десантную операцию, высадив в новороссийском порту 5000 человек. 15 сентября сражение за Новороссийск окончилось - немецко-румынские войска были выбиты из него. На севере Кубани также складывалась тяжёлая ситуация, в связи с чем румынские войска начали отступление.
С 4 сентября начали разрабатываться планы эвакуации румынско-немецких войск с Таманского полуострова, а в середине сентября после разгрома немецких войск в Новороссийске началась эвакуация. 1-я и 4-я дивизии покинули регион на самолётах 20 сентября. 24 и 25 сентября из Кубани в Крым отступили остальные румынские части, но 10-я пехотная дивизия попала в Крым только 1 октября. Отступление сопровождалось постоянными боями с советскими войсками. В итоге с февраля по октябрь румынские войска потеряли 9668 человек (из них 1598 убиты, 7264 ранены и 806 пропали без вести.
Государственный переворот и переориентация внешней политики
23 августа 1944 года Ион Антонеску со своими советниками по совету верного Михаю I Константина Сэнэтеску отправился во дворец Михая I для того, чтобы доложить о ситуации на фронте и обсудить дальнейшие военные действия. К тому моменту в ходе Ясско-Кишинёвской операции на фронте был прорыв в 100 км, и Антонеску срочно прибыл к королю. Он не знал, что Михай I и Коммунистическая партия договорились о государственном перевороте, а коммунисты даже подготавливали вооружённое восстание. Ион Антонеску, прибыв во дворец, был арестован и отстранён от власти. Одновременно в Бухаресте военные части, возглавляемые коммунистами, и добровольческие отряды взяли под свой контроль все государственные учреждения, телефонную и телеграфную станции, лишив лидеров страны и германских командиров связи с Германией. Ночью Михай I выступил в радиоэфире. Во время своей речи он объявил о смене власти в Румынии, прекращении военных действий против СССР и перемирии с Великобританией и США, а также о формировании нового правительства во главе с Константином Сэнэтеску. Несмотря на это, война продолжалась. Не все румынские офицеры знали о перемирии или поддерживали новую власть. Так, военные действия на юге Молдавии продолжались до 29 августа, но уже 31 августа советские войска заняли Бухарест.
Переворот не был выгоден Германии и германским войскам, находившимся на территории Румынии. Это была группа армий «Южная Украина», в которую входили 6-я немецкая армия, 8-я немецкая армия, 17-й армейский немецкий корпус и 2-я венгерская армия. Для того, чтобы подавить восстание в Бухаресте, туда были направлены германские части, которых остановили верные королю румынские войска. Немецкая авиация предприняла несколько бомбардировок Бухареста, румынские истребители вступали с ними в ожесточенные бои. Немецкие войска, которые находились на фронте у Прута, тоже немедленно направились в столицу Румынии, однако их окружила Красная армия. Одновременно румынскими войсками были атакованы немецкие военные части, расквартированные в Плоешти для охраны нефтяных месторождений. Эти части попытались отступить из Плоешти в Венгрию, но понесли большие потери и не смогли продвигаться дальше. В итоге в румынский плен попало более 50 000 германских солдат. Советское командование направило на помощь румынским войскам и восставшим 50 дивизий.
В румынской историографии принято считать, что румынский народ самостоятельно сверг Иона Антонеску и разбил германские армии, находившиеся в Румынии, а помощь СССР и прочие внешнеполитические факторы сыграли не самую значительную роль в государственном перевороте.
Ион Антонеску был выдан Советскому Союзу, поддерживавшая его служба сигуранца была распущена. Однако позже бывшего кондукэтора СССР вернул назад в Румынию, где тот по приговору трибунала был расстрелян вместе с некоторыми своими приближёнными.
Неглупого человека и профессионала в своей области, который однако не в курсе какие сейчас битвы идут за увеличение бумажного поголовья погибших в Великой Отечественной фашистских захватчиков и их союзников. Понятно что несмотря на всю добросовестность человека, с моими источниками многие цифры как то не бьются.
Данные Г.Ф.Кривошеева в "Гриф Секретности..."
выглядят так:
Сборник "Военнопленные в СССР. 1939-1956 "
цифры Григория Федотовича касательно взятых в плен румын в достаточной мере подтверждает, неувязка в четыре тысячи человек это крохи, ей пренебрежем.
Однако в данной ситуации логично поинтересоваться, что касательно своих потерь в ВМВ думают сами румыны.
А румыны согласно "Armata Romana in al doilea razboi mondial", Meridiane, Bucharest 1995
. думают о своих потерях следующее:
Ошибка таблицы. В пропавших без вести после 23.08.1944, цифры графы Total армии скопированы из убитых. Вместо 21.355 должна стоять цифра 57.974 .
Итого в боях с Красной Армией румыны потеряли погибшими и без вести пропавшими по своим данным: 380 138
военнослужащих.
По советским данным, из данной цифры от 225 518
до 229 682
румынских солдат попало в плен. Соответственно оставшиеся от 150 454
до 154 620
румын либо погибли, либо дезертировали в ходе боев на территориях Молдавии и Румынии разбежавшись по домам. Особенно это касается молдаван.
Смотрим табличку от Г.Ф. Кривошеева выше с 245 388
погибшими "руманештами" и начинаем гадать где и откуда в ней взялись лишние сто тысяч
человек. Тут даже кивнуть на умерших в плену румын не получится, поскольку они показаны в отдельной графе касательно судьбы попавших в плен. И если бы даже сложить данные цифры получилось, 40-50 тысяч голов все равно не бьются.
Смотрим далее.
Общие потери румынских войск погибшими и без вести пропавшими в боях с вермахтом составили 79 709 человек.
Надо сказать что немцы были немного не в духе от "предательства" румын, война к концу 1944 г. дошла до крайнего ожесточения, соответственно в плен былых союзников немцы брали несколько неохотно. Думаю не менее половины от пропавших без вести в боях с гитлеровцами потомков римлян погибло, с учетом расправ над пленными и проблемами выживания в концентрационных лагерях в последние месяцы войны достоверная цифра скорее ближе в двум третям, а то и более.
С учетом последнего умозаключения, ориентировочная цифра убитых в боях, умерших от ран и болезней, погибших от несчастных случаев во Второй Мировой Войне военнослужащих румынской армии составит:
На Советско-Румынском Фронте: около 150 000-155 000 человек (в данной цифре число учтенных пропавшими без вести дезертиров неизвестно).
На Румыно-Германском Фронте: около 60 000 человек .
Итого - около 210 000 военнослужащих.
Кроме того, в советском плену до 1956 года по данным Г.Ф. Кривошеева умерло 54 612 пленных солдат румынской армии и согласно моим прикидкам примерно до 20 000 пленных румын были убиты или умерли в немецком плену до капитуляции Германии.
В принципе, при сложении или частичном сложении вышеуказанных цифр (погибшие на СРФ, погибшие на РГФ, погибшие в плену на востоке и погибшие в плену на западе) и поправках на разность и полноту источников, итог оказывается в определенной степени близок 245 388 погибшим румынам из таблицы Григория Федотовича. Но если его группа действительно считала румынских погибших по данной методике, я могу сказать что все ее участники в свое время ошиблись с профессией, им всем как одному следовало стать бухгалтерами или экономистами. В "эпоху накопления капитала" конца 80-90-х г.г. ни конкурентам, ни ревизорам ловить было бы нечего и Дерибаска не выдержав конкуренции с такими волками сейчас мастерил бы на где ни будь в Арзамасе, а то и подметал улицы.
Т.А. ПОКИВАЙЛОВА
РУМЫНИЯ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В РУМЫНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Румынская историография, посвященная изучению истории Второй мировой войны, чрезвычайно обширна и многопланова. Начиная с конца 1940-х годов издано огромное количество работ, рассматривающих как общие, так и отдельные вопросы истории Румынии в годы Второй мировой войны. В них освещаются внутриполитическое и внешнеполитическое развитие страны, ее социально-экономическая ситуация, национальные проблемы и другие аспекты. Это и коллективные труды, и монографии, и многочисленные статьи, и мемуарная литература, и публикации документов, и т.д.
В развитии румынской послевоенной историографии можно выделить несколько основных этапов, каждый из которых имеет свои специфические, в известной мере качественные, различия, определяемые условиями политического развития страны и особенностями политических режимов.
На первом этапе (1944-1947 гг.) в период острейшей борьбы политических сил за власть при значительном влиянии на развитие политических процессов присутствия на территории Румынии Красной Армии и советской военной администрации в общественной жизни все же существовал политический плюрализм, что отразилось в историо-графии1. Это обусловило достаточно широкий диапазон в подходах и оценках событий Второй мировой войны, в том числе периода подготовки и осуществления акта 23 августа 1944 г., когда был свергнут румынский диктатор И. Антонеску, Румыния вышла из войны, в которой она участвовала на стороне гитлеровской Германии в качестве ее союзника, и перешла на сторону антифашистской коалиции. Разные точки зрения в зависимости от политической ориентации авторов существовали в тот период в оценках роли и места политических партий в годы войны, в свержении режима Антонеску, влияния объективных и субъективных факторов на эволюцию политической ситуации и т.д.
Из работ, относящихся к профессиональным исследованиям, можно назвать книги Л. Патрашкану, видного деятеля Коммунистической партии Румынии (КПР), участника антифашистского подполья, принимавшего участие в подготовке смены режима в августе 1944 г. Свои труды "Под тремя диктатурами" и "Основные проблемы Румынии" он начал писать еще до войны, а свет они увидели уже после освобождения Румынии от фашизма. Основное внимание автор уделил анализу румынского фашизма, его истоков и социальной базы, исследуя состояние румынского общества в канун Второй мировой войны, начальный период войны и на момент выхода страны из нее. Он опубликовал также несколько статей, посвященных подготовке и осуществлению акта 23 августа 1944 г. (заметим, что в документах КПР того периода о событиях 23 августа 1944 г.
Покивайлова Татьяна Андреевна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН.
1 См.: Марксизм и историческая наука в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1993, с. 183, 185-188; Покивайлова Т.А. Антифашистское движение сопротивления в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вопросы национальной историографии. - Антифашистское движение сопротивления в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1993, с. 184-187.
говорилось как о государственном перевороте, который был организован "только под влиянием победоносного наступления Советской Армии")2.
Многие из работ 1944-1947 гг. носили мемуарный характер и вышли из-под пера различных политических деятелей. Некоторые из воспоминаний были переизданы в 1990-х годах. Характерно, что почти все политики, кроме крайне правых, признавали тогда решающую роль Советского Союза в разгроме фашистской Германии, в освобождении Румынии Красной Армией3.
Современные румынские историки подчеркивают, что именно просоветски настроенные политические силы в Румынии, прежде всего коммунисты, пропагандировали и внедряли в общественное сознание идеи о решающей роли побед Красной Армии в освобождении Румынии от фашизма4.
Новый этап в развитии румынской историографии относится к концу 40-х - началу 60-х годов ХХ в., к периоду становления в стране режима советского типа (19481953 гг.) и его эволюции.
Большое влияние на концептуальные положения румынской марксистской (коммунистической) историографии оказывала тогда советская историческая наука. Особых расхождений по основным проблемам освещения событий румынской истории, в том числе и периода Второй мировой войны, между румынскими и советскими историками не было. В те годы ведущую роль в исторической науке занимал историк и коммунист академик М. Роллер. В 1947 г. он издал "Историю Румынии", которая стала считаться новым учебником по истории и неоднократно переиздавалась (в 1948, 1952, 1956 гг.). На русский язык работа была переведена в 1950 г. Издательство "Иностранная литература" преподносило книгу в качестве популярного очерка5.
В разделах, посвященных истории Второй мировой войны, автор пишет о нападении Румынии на СССР совместно с гитлеровской Германией, о потере Румынией национальной независимости, об ограблении совместно с немцами советских территорий, характеризуя этот период как антинародный. Как первый опыт подобного издания "История Румынии" не могла быть безупречной. Политизация истории, схематизм, упрощение политических процессов, перестройка на новой методологической основе, разработка вопросов национальной истории в русле документов и указаний центральных органов Румынской рабочей партии (РРП) в полной мере были присущи работам того периода6. В этом же русле концептуально рассматривались события, связанные с участием Румынии во Второй мировой войне в работах историков-марксистов старшего поколения, таких как П. Константинеску-Яшь, и представителей нового поколения - А. Роман, И. Георгиу, В. Ливяну, Б. Бэлтяну (Б. Колкер) Т. Удря, Э. Кампус, П. Никита, А. Петрик и др.7
2 Pätr^canu L. Sub trei dictaturi. Bucure^ti, 1944; Probleme de bazä ale României. Bucure^ti, 1944; Георгиу-ДежГ. Статьи и речи. М., 1956, с. 22; Udrea T. 23 august 1944. Controverse istorico-politice. Studiu istoriografic. Bucure^ti, 2004, p. 13-18.
3 Покивайлова Т.А. Указ. соч., с.185-187.
4 Constantiniu F. De la Räutu §i Roller la Mu§at §i Ardeleanu. Bucure^ti, 2007, p. 127-285; Buga V. Politica PCdR fatä de Uniunea Sovieticä în etapa finalä a celui de al doilea räzboi mondial. - Материалы двусторонней комиссии историков России и Румынии. Х научная конференция. Москва, октябрь 2005 г. М., 2007, с. 145-149.
5 История Румынии. Сокращенный перевод. Под ред. М. Роллера. М., 1950, с. 535-539.
6 Constantiniu F. Op. cit., p. 209; Tugui P. Istoria §i limba românâ în vremea lui Gheorghiu. - Dej. Memorii unui ^f de secjie a CC al PMR. Bucureçti, 1999, p. 10-11, 13-14, 22.
7 Kolker B.M. Lupta de eliberare nationalä în România în anii 1941 - 1944. - Studii. Revista de istorie, 1954, № 4; Roman A. Situatia politicä din România înainte conferentiei nationale (23 august 1944 - octombrie 1945). - Zece ani de la conferinta nationale. 1945-1955. Referate prezintate la sesiunea §tiintificä istoricä din 8-10 decembrie 1955. Bucureçti, 1956, p. 82-114; Gheorghiu I., Roman A. Din lupta PCR pentru scoaterea României din räzboiul antisovietici §i întuarcerea armelor împotriva hitleriçtilor. -Anale,1956, № 3, p. 61-87; CPR - organizator §i conducätorul luptei pentru rästurnarea dictaturii fasciste antonisciene §i întoarcerea armelor împotriva cotropitorilor hitleriçti. Bucureçti, 1956; Constantinescu-Ia§i Р. Eliberarea României de sub jugul fascist §i însemnarea ei istoricä. - Anale, 1959, № 4.
После смерти Сталина в Румынии, так же как и в других странах восточного блока, произошли некоторые либерализация и раскрепощение исторической науки. Новое поколение историков не было отягощено старыми стереотипами буржуазной историографии. Однако старые стереотипы сменились новыми, связанными с узкоклассовым толкованием истории, упрощенной интерпретацией событий, недостатком профессионализма, отсутствием достаточной источниковедческой базы. Кроме того, давление партийного руководства на историков и их подчиненность партийным указаниям сохранялись в полной мере. Любое отступление от провозглашаемых РРП политических лозунгов и выстроенных на этой основе исторических схем получало отрицательную оценку. Так, резкой критике и обвинению в "объективизме" подверглась, например, статья румынской исследовательницы Э. Кампус "Некоторые аспекты международных отношений в период Второй мировой войны", опубликованная в конце 1955 г. в журнале "Исследования и статьи", за то, что она "не раскрыла секретные переговоры, которые велись между представителями США и Англии и гитлеровской Германии" и не подчеркнула "качественные различия между позицией Советского Союза и США и Англии в отношении проблем антифашистской коалиции" и т.д.8
Новый виток идеологического давления румынского руководства на историческую науку обозначился в 1957-1958 гг. Решения ХХ съезда КПСС, последовавшая за этим определенная демократизация в Польше, Венгрии и других странах народной демократии неоднозначно сказались на общественно-политической жизни социалистических стран, в частности и Румынии. Лидер румынских коммунистов Г. Георгиу-Деж оказался среди тех, кто по сути не признал решений ХХ съезда КПСС, особенно касающихся культа личности Сталина и его последствий. Борьба внутри РРП завершилась победой Г. Георгиу-Дежа и его сторонников. Страх перед демократизацией страны и ослаблением личных позиций, желание удержать под контролем общественно-политическую жизнь толкали партийное руководство к усилению идеологического давления на общественные науки.
На рассвете 22 июня 1941 года, когда Германия, нарушив советско‑германский пакт о ненападении 1939 года, напала на СССР, армия фашистской Румынии тотчас развернула военные действия против Красной Армии вдоль Прута и Дуная. В ряде мест немецко‑румынские войска переправились на левый берег Прута, стремясь захватить опорные пункты пограничных застав, а также шоссейные и железнодорожные мосты. Взлетающая с румынской территории авиация обрушила удары на советские города и села.
На советско‑румынской границе фашистское командование сосредоточило три армии (11‑ю немецкую, 3 и 4‑ю румынские) и ряд других частей, общая численность которых превышала 600 тыс. человек. Больше половины этой армии составляли румынские солдаты и офицеры. По данным румынского Генштаба, в июле 1941 года численность личного состава армии под ружьем составляла около 700 тыс. человек, в том числе непосредственно на фронте находилось 342 тыс. солдат и офицеров. Как впоследствии отмечал Й. Антонеску в одной из своих бесед с немецким генералом Ганзеном, Румыния выставила при вступлении в войну против СССР значительно больше дивизий, чем от нее требовало немецкое командование.
В обращениях к армии король Михай и Й. Антонеску объявили войну против СССР «священной». Солдатам было сказано, что они выполняют историческую миссию «освобождения своих братьев», защищают «церковь и европейскую цивилизацию от большевизма». Не надеясь, по‑видимому, что высокопарные слова «об освобождении своих братьев», «защите цивилизации» и т. д. воодушевят на ратные подвиги сотни тысяч простых румынских крестьян, одетых в солдатские шинели, М. Антонеску. назначенный в первый день войны вице‑премьером правительства, а спустя несколько дней – и министром иностранных дел, объявил в своей речи по радио, что на «завоеванных землях крестьянские руки найдут благодаря справедливым реформам должное вознаграждение за пролитую кровь во имя этих земель». В армии был распространен циркуляр № 1500/А, в котором говорилось, что «воинские части должны составить именные списки отличившихся офицеров, унтер‑офицеров и солдат, заслуживающих быть наделенными землей. Списки должны составляться воинскими частями через каждые 15 дней».
В первые же дни войны советское правительство предупредило королевскую Румынию о последствиях ее участия в гитлеровской агрессии против СССР. Г. Гафенку в своей книге воспроизводит беседу, состоявшуюся у него 24 июня 1941 года с советским наркомом по иностранным делам В, М. Молотовым. Последний, по словам Гафенку, сказал, что «Румыния не была вправе нарушать мир с СССР», советское правительство после урегулирования бессарабского вопроса неоднократно заявляло о своем желании улучшить отношения между двумя странами, иметь на своей границе «миролюбивую и независимую Румынию». Советский нарком отметил, что итало‑германские «гарантии» означали «конец румынской независимости», за ними последовала оккупация страны немецкими войсками. Подчеркнув в конце беседы, что у Румынии «не было никакого резона присоединиться к агрессии германских бандитов против СССР», В.М. Молотов предупредил румынского посланника, что его правительству придется нести ответственность за последствия этой агрессии и что оно пожалеет о содеянном. Но правительство фашистской Румынии не вняло этим предупреждениям.
В Румынии встретили войну против СССР с удовлетворением и одобрили действия генерала Й. Антонеску. Король Михай в телеграмме, направленной кондукэтору, находившемуся на фронте, выразил признательность за доставленную «радость дней былой славы». М. Антонеску, захлебываясь от восторга, воскликнул в своем выступлении по радио: «Сегодня генерал – это страна, генерал – это наше будущее». Председатель национал‑царанистской партии Ю. Маниу в своих письмах Й.Антонеску от 11 и 18 июля 1941 года призывал вести борьбу «за великую Румынию со всеми ее провинциями». Он выражал уверенность в победе фашистских армий и надежду, что она приведет к «падению большевистского режима» и «возвращению России к системе частной собственности». Заместитель председателя НЦП И. Михалаке на второй день войны демонстративно отправился «добровольцем» в армию, за ним последовал и заместитель председателя НЛП Г. Брэтиану, удостоившийся гитлеровских наград. Характеризуя позицию И. Михалаке, К. Арджетояну в своем дневнике писал в 1941 году: «…Барон де Тополовень (так он иронически называл И. Михалаке. – И.Л.) отдает себе отчет, что до победы англичан необходимо уничтожить Россию, которую мы не можем ликвидировать иначе как с помощью немцев». Сам Арджетояну, узнав о том, какие обширные советские территории обещаны Гитлером его стране за участие в войне против СССР, с восторгом записал в свой дневник: «Пишу и спрашиваю себя: не сон ли это?».
Следует сказать, что в начале войны под воздействием националистического угара, созданного фашистской пропагандой, воинственные настроения проявляли и некоторые слои мелкой буржуазии, надеявшейся нажиться на войне, часть солдат, поверивших обещаниям о наделении их землей на завоеванной территории. Относительно последних В. Адам писал: «Кое‑кого из них, надо полагать, соблазняла земля в Бессарабии и на территории между Днестром и Бугом, которую Гитлер посулил маршалу Антонеску, окрестив ее Транснистрией.
Воинственные настроения поддерживались во многом мифом о непобедимости вермахта, хвастливыми обещаниями быстрой победы. П. Кирноагэ признает, что многие румынские офицеры и солдаты уверовали «в могущество германской армии», были убеждены, что «война будет недолгой и победоносной, с продвижением в глубь русской территории произойдет восстание против коммунистического режима…». На деле же все сложилось по‑иному.
На бессарабском, как и на всех других участках советско‑германского фронта, немецко‑румынские войска натолкнулись на упорное сопротивление Красной Армии и советских пограничников. Поставленную Гитлером задачу о создании до конца июня «плацдармов восточнее Прута» осуществить не удалось. Как отмечается в отчете Управления политпропаганды (УПП) Южного фронта за период с 22 по 30 июня 1941 года, «попытки германо‑румынских войск форсировать Прут отбиты со значительными для врага потерями, и государственная граница, за исключением Скулян, которые немцам удалось захватить; прочно удерживается нашими войсками».
В июньских боях на советско‑румынской границе особенно большие потери понесла румынская армия. 1 июля 1941 года, на девятый день войны, полиция не без тревоги сообщила в Бухарест, что раненые румынские солдаты «появляются на железнодорожных станциях в окнах вагонов в окровавленных рубахах или же показывают свои раны» и тем самым «влияют на настроение солдат других частей, направляющихся в свои полки». Большие потери отрицательно сказывались и на моральном состоянии населения. Полицейским органам было дано указание во время прибытия поездов с ранеными «устраивать хороший прием и подбадривать их», доступ же на перрон «частных лиц запретить».
В начале июля 1941 года немецко‑румынские войска перешли в наступление на бессарабском участке фронта. Накануне (1 июля) в письме, адресованном Гитлеру. Й. Антонеску выражал «уверенность в том, что окончательная победа уже близка», и заверял, что наступательная операция на румынском участке фронта «должна привести к окончательному уничтожению советских вооруженных сил на южном фланге».
Создав большое превосходство в войсках и технике на Могилев‑Подольском и Бельцком направлениях, вражеской армии удалось в первой декаде июля продвинуться вперед. В связи с тяжелым положением, создавшимся на стыке Юго‑Западного и Южного фронтов, советское командование Южного фронта решило отвести правофланговые части 18‑й армии на рубеж Хотин – Липканы. В течение 5–12 июля немецко‑румынские войска заняли города Черновцы, Бельцы, Сороки, Хотин и вышли к Днестру на этом участке. 12 июля генерал Войкулеску был назначен «уполномоченным генерала Антонеску» по управлению Бессарабией, а полковник Риошяну – Буковиной. В посланной им директиве М. Антонеску подчеркнул, что на этих территориях «до подписания декрета об аннексии устанавливается режим военной оккупации». В заявлении для печати он объявил, что «следы коммунизма будут вырваны с корнем».
В связи с этим «уполномоченным» кондукэтора и военной администрации на оккупированной территории ставилась в качестве первейшей задача «очищения территории от коммунистов, отстранения большевиков, ненадежных элементов и евреев», а уже затем проведения «предварительной переписи всей собственности и собственников» с учетом положения до 28 июня 1940 года, «принятия мер по сбору урожая», объявленного «собственностью румынского государства», немедленного изъятия советских денег по эквиваленту за рубль – один лей.
Побывавший 17 июля в г. Бельцы кондукэтор дал оккупационной администрации дополнительные указания. Вот некоторые из них в том виде, в каком они были записаны подчиненными: «Дороги восстановить с помощью населения. Трудовую повинность ввести и на завоеванных территориях. При самом незначительном сопротивлении со стороны населения – расстреливать на месте. Фамилии казненных опубликовать… Население Бессарабии подвергнуть проверке, подозрительных и тех, которые выступают против нас, нужно уничтожать… Ни один еврей не должен оставаться в селах и городах, их следует интернировать в лагеря…». Террор и массовое уничтожение советских граждан, издевательство над ними были возведены правителями военно‑фашистской Румынии в ранг официальной политики.
В духе этих указаний румынские фашисты иногда сами, а иногда вместе с эсэсовцами, врываясь в тот или иной населенный пункт, устраивали охоту на коммунистов, уничтожая без суда и следствия тысячи людей, включая детей, женщин, стариков. В обвинительном заключении по делу главных румынских военных преступников содержатся следующие факты о зверствах оккупантов: «8 июля 1941 года в м. Маркулешты Сорокского уезда было собрано все еврейское население. Мужчины, женщины и дети выведены на окраину населенного пункта, расстреляны и закопаны в противотанковых рвах. Таким путем было уничтожено 1000 человек. В последующие дни таким же образом поступили во Флорештах, Гура‑Каменке, Гура‑Кайнарах. В населенном пункте Климауцы Сорокского уезда было согнано 300 детей, женщин и мужчин и 12 июля 1941 года расстреляно и погребено на окраине села в общей яме…». Массовые расстрелы с первого же дня оккупации производились на Буковине.
В центральных и южных районах Молдавии и в Измаильской области Украины в это время еще велись кровопролитные бои. Попытки немецко‑румынских войск, предпринявших в первые дни июля наступление на кишиневском направлении, захватить столицу Молдавии с ходу провалились. Подводя итоги боев на указанном направлении в первой декаде июля 1941 года, начальник штаба сухопутных сил гитлеровской армии генерал‑полковник Гальдер записал в служебном дневнике: «Атаки на правый фланг армии фон Шоберта, видимо, вызвали значительное ослабление румынских соединений. Командование 11‑й армии доносит, что оно считает эти соединения небоеспособными для дальнейшего наступления. Необходима «новая операция» против Кишинева». Только в ходе одной контратаки 90‑го стрелкового полка 95‑й Молдавской стрелковой дивизии в районе Ниспорены – Быковец были почти полностью разгромлены 63‑й артиллерийский и 67‑й пехотный полки румынской армии, а 8‑го и 9 июля в результате контрнаступательной операции 241‑го стрелкового полка той же дивизии большой урон был нанесен 15‑му и 55‑му пехотным румынским полкам. Неудачно закончились наступательные операции 4‑й румынской армии в районе Фэлчиу – Лека – Епурень с целью поддержать с юга наступление на Кишинев. В течение 5–12 июля на этом участке шли ожесточенные бои. Части советского 14‑го стрелкового корпуса нанесли группировке противника у Фэлчиу большой урон в живой силе и технике, не дав ей продвинуться вперед.
Упорное сопротивление Красной Армии, внезапные контратаки советских войск, которые, по признанию румынского полковника, взятого в плен 8 июля 1941 года, «действовали ошеломляюще» на румынские войска и вызывали «полную панику», пробуждали антивоенные настроения у рядовых солдат. Среди документов, захваченных у разгромленного в боях на бессарабском участке фронта румынского полка, имеется циркуляр № 81, в котором говорится, что «некоторые солдаты вместо того, чтобы быть в бою, уклоняются, прячутся и возвращаются в свои подразделения лишь после окончания боя…»3. В другом документе, подписанном командиром этого полка Симеонеску и офицером Чумикэ. отмечается, что «в полку происходят самокалечения с целью увильнуть от войны (случай, происшедший с солдатом Теодором Василиу из 3‑й роты, которому солдат Ешану В. прострелил ногу)». В конце циркуляра Симеонеску грозно требует «предать военно‑полевому суду как раненых, так и тех, которые ранили».
Отпор, встреченный немецко‑румынскими войсками со стороны Красной Армии на границе и в междуречье Прута и Днестра, заставил призадуматься и многих офицеров, ранее уповавших на легкую победу. Спустя всего месяц с лишним после начала войны тайная полиция докладывала в Бухарест: «Среди кадровых офицеров наблюдается некоторое беспокойство по причине гибели многих из них на фронте». А в упомянутом циркуляре полковника Симеонеску прямо сказано: «Я с горечью установил, что в операциях, которые имели место, было много нарушений своего долга со стороны подчиненных мне офицеров». И хотя румынская пресса еще продолжала трубить о «скорой победе», однако на ее страницах стали появляться нотки беспокойства. Еженедельник «Раза» («Луч»), который в начале июля с полной уверенностью писал, что «дни большевистского режима сочтены» и «победа цивилизованного мира… уже обеспечена», в середине этого же месяца заговорил о том, что зря многие надеялись на быстрое окончание военных действий в Бессарабии, что русские не будут воевать, а с первых же дней войны будут сдаваться массами».
Вместе с расчетами на слабость Красной Армии рушились и надежды на то, что после первых ударов фашистских войск возникнут конфликты между русскими и нерусскими народами. Румынские солдаты и офицеры, которым фашистская пропаганда вдалбливала в голову мысли о том, что они являются «освободителями», убеждались в другом. Подавляющая часть населения вовсе не встречала их как «освободителей». В ходе боев в июне‑июле 1941 года румынские солдаты и офицеры видели, как весьма часто вместе с солдатами Красной Армии против фашистских войск сражались истребительные батальоны и отряды народного ополчения из местного населения, десятки тысяч жителей рыли окопы, строили оборонительные сооружения, оказывали другую помощь советским войскам.
Несмотря на тяжелые потери, 16 июля немецко‑румынским войскам удалось захватить г. Кишинев. 17 июля по приказу ставки начался отвод 9‑й армии за Днестр. Он завершился в основном 22 июля, а 14‑й стрелковый корпус закончил переправу на левый берег нижнего течения Днестра 26 июля. Планы гитлеровского командования об окружении и уничтожении советских войск в междуречье Прута и Днестра не осуществились.
Правители Румынии старались использовать выход своих войск к Днестру для поднятия новой волны национализма в стране и укрепления диктатуры Антонеску. Пресса славила «генерала‑победителя», «генерала‑спасителя» нации. С большой помпой была установлена оккупационная администрация. В Кишиневе и Черновцах состоялись парады. Присутствие на всех этих церемониях «полномочного представителя» рейха Пфлаумера должно было подчеркнуть, что королевская Румыния получает Бессарабию и Северную Буковину благодаря Германии.
Румынская фашистская пропаганда вовсю славила румыно‑германское содружество. Вся печать воспроизводила слова кондукэтора, высказанные в интервью итальянской газете «Трибуна», что «Румыния прекрасно вписалась в новый европейский порядок» и она «навеки с государствами оси». Фашистский листок «Порунка времий» объявил германо‑румынский союз не больше и не меньше как «аксиомой национального существования» румынского народа. «Он будет впредь, – клялась газета, – перманентностью румынской политики в новой Европе».
27 июля Гитлер направил письмо Й. Антонеску. Он поздравлял кондукэтора с «возвращением провинций» и благодарил его за решение воевать «до конца на стороне Германии». Заодно он указал ему участки фронта на Украине, где румынской армии предстояло участвовать в боях, и предложил «нести охрану» на оккупированной территории. В начале августа Гитлер наградил Й. Антонеску Железным Крестом.
Между тем увлеченные официальной пропагандой «о румынском возрождении», фашистские молодчики продолжали «смывать позор 1940 года» и «искоренять» коммунизм путем организации массовых расстрелов советских граждан.
По признанию самих оккупационных властей, в этой атмосфере разнузданного террора «господствовало чувство безответственности, которое подогревало и возбуждало низменные инстинкты, и многие окунулись в море злоупотреблений». В информационном бюллетене кишиневской квестуры полиции от 19 августа 1941 года читаем. «Военные, прибывшие в первые дни, грабили дома, не делая исключения по отношению к христианам, оставив многих без движимого имущества». Далее сказано, что некоторые местные жители подвергались ограблению прямо на улице: «… их останавливали и отбирали у них ценные вещи при обыске». Полковник Тудосе, первый румынский комендант оккупированного фашистами Кишинева, хотя и старается, обелить румынскую армию, вынужден был признать, что не только немецкие части «на правах завоевателей совершали акты насилия, забирали все лучшее и ценное из складов, домов», но и румынские войска, якобы «подражая» им, присоединились к этим грабежам, что «поиски и присвоения ценностей… были всеобщим увлечением».
Нередко на почве дележа награбленного между «союзниками» происходили конфликты. Тот же Тудосе жаловался, что немецкие части присваивали себе все лучшее, что было обнаружено на складах и предприятиях оккупированной советской территории. Аналогичные жалобы поступали из Северной Буковины. 5 августа 1941 года правитель Буковины Риошяну телеграфировал в Бухарест, что немецкие солдаты, «открыв предварительно огонь из пулеметов, отстранили румынскую охрану от различных складов и нагрузили машины всевозможными вещами».
Грабежи, как и массовые расстрелы, были узаконены. Как уже отмечалось, вся сельскохозяйственная продукция объявлялась «собственностью румынского государства», а весь скот – «блокированным». В предписаниях армейским частям и оккупационной администрации указывалось, что войска «будут снабжаться за счет своей зоны и ничего не будет привезено из Запрутья»; необходимо «брать на месте все, что надо, все, что есть, брать без всяких церемоний; «хлеб, крупный рогатый скот должны быть изъяты у населения для армии», «в каждом доме необходимо производить тщательный обыск и забирать все без остатка»; «за утайку продовольствия, малейшее сопротивление – расстреливать на месте, а дом сжигать». Грабеж, сопровождавшийся убийством советских граждан, принял такие размеры, что префект Бельцкого уезда полковник Ханчиу в письме от 26 августа 1941 года на имя правителя Бессарабии генерала Войкулеску вынужден был признать: «Бессарабия скорее, чем это можно было предполагать, будет совсем оголена».
Немного высказываний, характеризующих позицию румынских властей и их отношение к Бессарабцам. И наоборот:
Из выступления И. Антонеску на заседании румынского правительства 8 июля 1941 г.: «Рискуя быть непонятым некоторыми традиционалистами, которые, возможно, имеются среди вас, я выступаю за насильственную миграцию всего еврейского элемента Бессарабии и Буковины, его нужно выставить за пределы наших границ. Также я за насильственную миграцию украинского элемента, которому здесь нечего делать в данный момент. Меня не волнует, войдем ли мы в историю как варвары. Римская империя совершила целую серию варварских актов по отношению к современникам, и все же она была самым величественным политическим устройством. В нашей истории не было более подходящего момента. Если нужно, стреляйте из пулеметов».
Из докладной записки Управления пропаганды губернаторства Бессарабия Министерству пропаганды Румынии от 4 июля 1942 г.: «… В первую очередь необходимо внедрять идею о существовании единого румынского государства и единой румынской народности, проживающей на всей территории страны, следовательно, и в Бессарабии… Так как бессарабский крестьянин всегда считал себя молдаванином, а не румыном и смотрел на выходцев из Старого королевства с некоторым пренебрежением, что является следствием того, что он находился в составе великой империи...».
Оккупировав Бессарабию, румынские власти изъяли все советские и румынские удостоверения личности. Вместо них выдавались удостоверения трех цветов: для румын (молдаван) - белого цвета, для национальных меньшинств - желтого, для евреев - зеленого. Также были введены специальные цифры, указывавшие на «лояльность» жителей румынскому режиму.
Приказом губернаторства Бессарабия от 15 ноября 1941 г. было запрещено разговаривать в публичных местах на нерумынском (имелось в виду на русском) языке. Разговоры «на языке врагов» карались тюремным заключением сроком от одного месяца до двух лет. Одновременно с тюремным заключением суд мог приговорить «виновного» к крупному денежному штрафу и лишить права занимать государственную должность на шесть лет.
Однако население продолжало игнорировать распоряжения румынской администрации. Военно-полевые суды были завалены делами «преступников».
Из донесения кишиневской квестуры полиции областному инспекторату: «Сегодня, 17 мая 1942 г., отношением за N 4205 мы направили в местную прокуратуру военно-полевого суда 3-го армейского корпуса дело с оформленными документами на Иванова Трофима из Кишинева за то, что вышеназванный 14 мая с. г., в то время как почетная рота проходила церемониальным маршем перед румынскими и немецкими властями по ул. Сфатул Цэрий, направляясь на кладбище немецких героев, стоял с покрытой головой и руками за спиной и не приветствовал знамя части...».
Из донесения кишиневского областного инспектората полиции генеральной дирекции полиции от 22 мая 1942 г.: «Квестура полиции г. Кишинева отношением N 3511 от 18.V с. г. направила в прокуратуру Лапушнянского трибунала дело с оформленными документами на Краварчука Ефима, проживающего в пригороде Кишинева, Мелестиу, ул. N 98, д. N 8, за то, что он не подчинился приказу N 6 военного командования 3-го армейского корпуса от 19.VШ 1941 г., ибо в его доме были обнаружены книги на русском языке».
Из донесения оргеевской полиции кишиневскому областному инспекторату полиции от 29 мая 1942 г.: «В дополнение к нашему донесению за N 11 458 от 2.III.1942 г. честь имеем доложить, что приговором за N 1987 от 19.V.1942 г. кишиневского военно-полевого суда 3-го армейского корпуса обвиняемый Попушой Андрей, проживающий в Оргееве по ул. Св. Думитру, N 77, по профессии земледелец, был приговорен к трем месяцам исправительного заключения, а на основании ст. 326 военного кодекса к штрафу в 200 лей за то, что говорил на языке врагов, наказан на основании ст. 6 приказа N 5 от 16.XII 1941 3-го армейского корпуса. Просим соблаговолить распорядиться о том, следует ли его включать в список подозрительных лиц».
Из сообщения кишиневского областного инспектората полиции от 5 октября 1942 г.: «Среди русских в последнее время заметна живая тревога, вызванная страхом быть отправленными в Транснистрию. Такое настроение сложилось главным образом в результате осуществления некоторых мероприятий властей, как-то: инвентаризация имущества русского населения и запрещение под угрозой наказания разговаривать по-русски. Тем не менее, это национальное меньшинство в семейном кругу, среди приятелей или знакомых и, что самое опасное, в общественных местах, не стесняясь, разговаривает по-русски».
Из сообщения бендерской полиции кишиневскому областному инспекторату полиции от 23 июля 1942 г.: «В связи с внешнеполитическими событиями часть населения не проявляет никакой радости по поводу успехов оси. Некоторые из этой категории тайком выражают оптимизм и уверенность в победе русских. Шепчутся, что сами немцы признают, что если война затянется до зимы, тогда «немцам капут».
Из предписания губернаторства Бессарабия от 6 июня 1942 г.: «Установлено, что с момента отвоевания Бессарабии и до настоящего времени в школах, государственных учреждениях власти, и к несчастью, в селах не отреклись еще от некоторых обычаев и тенденций, которые доказывают полнейшее непонимание духа нынешнего времени и программы всеобщей румызации, выполнение которой занимает первое место в плане сегодняшних наших забот. Эти тенденции проявляются в использовании русских имен учащимися, служащими и даже сельскими жителями, которые заменяют чисто румынские имена их эквивалентами в русском языке. Учащиеся, служащие и некоторые крестьяне продолжают называть себя вместо Думитру, Василе, Ион, Константин, Михай и т. д. - Митя, Вася, Ваня, Костя, Миша и т. д. Но самым печальным и непонятным является то, что эта аномалия отмечается и у большинства чисто молдавских семей, которые по непонятным причинам настойчиво пользуются русскими именами, сохраняя, таким образом, в трезвом и активном состоянии русский дух. Устранение этих дурных привычек является первостепенной и главной задачей при выполнении всеобщей и обязательной румынизации духа, настроения и атмосферы в Бессарабии».
В апреле 1942 г. губернатор К. Войкулеску признал, что его распоряжение о запрете разговаривать по-русски игнорируют даже служащие-молдаване: «Мало-помалу возобновилась старая система исключения румынского языка из обращения государственными служащими-уроженцами Бессарабии, использование русского языка вновь становится обычаем. В залах и кабинетах учреждений постоянно слышится русская речь [...]. На улицах, в магазинах, общественных местах русский язык преобладает. Что особенно прискорбно, установлены случаи, когда священники уступают настояниям верующих и проводят службу на русском языке». Губернатор констатировал, что «бессарабцы сохранили подлинную ностальгию по «русским старых времен».
В апреле 1942 г. генеральная дирекция полиции Румынии сообщала, что «крестьяне, которые при коммунистическом строе в сельских населенных пунктах Бессарабии были членами сельсоветов, продолжают бросать вызов и угрожать местным властям, утверждая, что они их накажут по возвращении коммунистов в данную область», упоминая при этом 6 фамилий жителей молдавского села Сынжера Лапушнянского уезда, которые «в настоящее время ведут пропаганду в пользу Советов и угрожают властям».
Провалилась попытка оккупационных властей провести мобилизацию среди бессарабцев. К началу войны в румынской армии служили 7,8 тыс. уроженцев Бессарабии, преимущественно молдаван, мобилизованных до 28 июня 1940 г. румынское командование избегало использовать их на фронте. Весной 1943 г. было мобилизовано еще 8,8 тыс. бессарабцев. Весной 1944 г. приказу о мобилизации подчинились от 2 до 10 % призывников, остальные скрылись.
Из приговора военно-полевого суда по делу солдат-молдаван, отказавшихся от присяги румынскому государству от 20 марта 1943 г.: «… солдаты из числа бессарабцев, мобилизованные для обучения и отказавшиеся принять присягу верности, были направлены с оформленными документами кишиневскому военно-полевому суду 3-го территориального армейского корпуса».
Военно-полевой суд вынес приговор 11 молдаванам из сел Рышканы и Заиканы Бельцкого уезда и одному из с. Мандык Сорокского уезда, осудив их к 25 годам каторжных работ с конфискацией имущества и разжалованию.
Из донесения губернаторства Бессарабия кабинету министров Румынии от 18 февраля 1944 г.:
«1 февраля с.г. со станции Фокшаны отправился отряд 20-го Дорабанцского и 53-го пехотного полков, состоявших из 189 бессарабцев, к месту назначения - Одессе. Отряд был оснащен военным обмундированием, но без оружия… До Одессы доехало только 88 человек, а на второй день еще 71. Отсутствуют в настоящее время 30».
Однако в истории второй мировой не достаточно подробно упоминается, что румынская армия на завершающем этапе войны довольно стойко и умело, сражалась в одних рядах с Красной Армией против теперь уже общего врага - германского вермахта.
История такого неожиданного боевого содружества была такова:
К августу 1944 года стало ясно, что участок советско-германского фронта, который держали румынские войска больше не выстоит и вскоре может просто рухнуть, плюс к этому началось повальное дезертирство из румынской армии, солдаты расходились по домам целыми подразделениями.
Высшее руководство страны поняло, что ещё немного и Румыния будет попросту оккупирована, мало того, подвернется разорительным репарациям и станет в общий строй стран потерпевших поражение в очередной мировой войне.
Главным препятствием в выходе из войны это был румынский военный диктатор Антонеску, именно он мешал Румынии успеть заскочить в последний вагон вместе со всеми странами победителями.
События происходили стремительно, 23 августа 1944 Антонеску был вызван королем Михаем I во дворец, где тот потребовал от него немедленного заключения перемирия с Красной Армией. Антонеску отказался, предложив продолжить войну против СССР и что о перемирии необходимо предупредить своего союзника- Германию как минимум за 15 дней. Сразу после этого Антонеску был арестован и заключен под стражу, а уже 24 августа Румыния объявила о своем выходе из войны. 12 сентября 1944 года Румыния и СССР подписали перемирие.
ИЗ СОГЛАШЕНИЕ О ПЕРЕМИРИИ С РУМЫНИЕЙ 12 сентября 1944 года (извлечение):
I. Румыния с 4 часов 24 августа 1944 г. полностью прекратила военные действия против СССР на всех театрах войны, вышла из войны против Объединенных Наций, порвала отношения с Германией и ее сателлитами, вступила в войну и будет вести войну на стороне Союзных держав против Германии и Венгрии в целях восстановления своей независимости и суверенитета, для чего она выставляет не менее 12 пехотных дивизий со средствами усиления.
Военные действия румынских вооруженных сил, включая военно-морской и воздушный флот, против Германии и Венгрии будут вестись под общим руководством Союзного (Советского) Главнокомандования...
4. Государственная граница между СССР и Румынией, установленная советско-румынским соглашением от 28 июня 1940 года, восстанавливается...
II. Убытки, причиненные Советскому Союзу военными действиями и оккупацией Румынией советской территории, будут Румынией возмещены Советскому Союзу, причем, принимая во внимание, что Румыния не просто вышла из войны, а объявила войну и ведет ее на деле против Германии и Венгрии, Стороны уславливаются о том, что возмещение указанных убытков будет произведено Румынией не полностью, а только частично, а именно: в сумме 300 млн. амер. долларов с погашением в течение шести лет товарами (нефтепродукты, зерно, лесные материалы, морские и речные суда, различное машинное оборудование и т. п.)...(В последующие годы эта сумма была значительно снижена Советским правительством. - Ред. )
14. Правительство и Главное командование Румынии обязуются сотрудничать с Союзным (Советским) Главнокомандованием в деле задержания лиц, обвиняемых в военных преступлениях, и суда над ними.
15. Румынское правительство обязуется немедленно распустить находящиеся на румынской территории все прогитлеровские (фашистского типа), политические, военные, военизированные, а также другие организации, ведущие враждебную Объединенным нациям, в частности Советскому Союзу, пропаганду, и впредь не допускать существования такого рода организаций...
19. Союзные правительства считают решение Венского арбитража (Венский арбитраж - так называется решение, принятое.гитлеровской Германией и фашистской Италией в августе 1940 г. в Вене об отторжении от Румынии Северной Трансильвании. - Ред. ) несуществующим и согласны на то, чтобы Трансильвания (вся или большая часть) была возвращена Румынии, что подлежит утверждению при мирном урегулировании, причем Советское правительство согласно с тем, чтобы советские войска в этих целях приняли участие в совместных с Румынией военных операциях против Германии и Венгрии.
"Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны", т. II, М., 1946, стр. 206, 208 - 209. http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000022/st017.shtml
Как видно из данного соглашения, Румынии делались существенные послабления по возмещению Советскому Союзу понесенных им в ходе войны убытков, но самое главное румыны получали за свое вступление в войну на стороне союзников стратегический район- Северную Трансильванию, которая до этого была отдана Германией венграм в качестве премии за будущий союз.
Однако Трансильванию необходимо было ещё отвоевать у немцев и венгров, румыны спешно приступили к формированию группировки своих войск для совместных действий с Красной Армией в составе 2-го Украинского фронта. Для этих задач румынским командованием была заново создана 1-я армия на базе ранее выведенных из Крыма пехотных дивизий и учебных частей и новая 4-я армия (почти полностью составленная из учебных частей), всего румынская группировка насчитывала 15 пехотных дивизий.
1 сентября было объявлено о создании 1-го румынского воздушного корпуса (Corpul 1 Aerian Roman) для поддержки советского наступления в Трансильвании и Словакии. Всего 210 самолетов, причем половина, из которых были германского производства, таким образом, сложилось так, что сухопутные войска РККА на отдельных направлениях поддерживали румынские пилоты на «хеншелях», «юнкерсах» и «мессерах». Позднее был сформирован еще один румынский воздушный корпус.
После некоторого колебания, а они были, советское командование, наконец, то решилось использовать румынские войска на своем фронте, у советских командиров были опасения в отношении боеспособности румынских войск, однако последующие события показали, что они оказались напрасными.
Вскоре румынская королевская армия приняла участие в тяжелейших боях которые велись в то время на большей части территории Венгрии, последний союзник германцев- венгры поняли, что их участь быть в числе побежденных и поэтому запросто так отдавать Трансильванию румынам они не собирались.
В конце 1944—1945 годах румынские сухопутные войска приняли самое активное участие в Бухарестско-Арадской и Дебреценской операциях.
Особо крупные потери румынские войска понесли, участвуя в Будапештской операции, на этом направлении действовали сразу две румынские армии, именно тогда, в тяжелейших уличных боях при взятии Будапешта советские и румынские бойцы действовали совместно, в тесном взаимодействии и при взаимной поддержке.
Так, например 2-й танковый полк «новой» Румынской армии, в составе штаба, разведывательной роты (8 бронеавтомобилей и 5 бронетранспортеров), 1-го танкового батальона (8 Pz. IV и 14 TAs) и 2-го танкового батальона (28 R-35/45 и R-35, 9 T-38, 2 R-2, 5 TACAM R-2), в марте 1945 г.,был направлен на фронт, в Словакию.
Примечательно, что он был подчинен 27-й танковой бригаде РККА - именно против нее румынские танкисты сражались в августе 1944 г.
26 марта, переправившись через реку Хрон, подразделение Думитру ворвалось на немецкие позиции, уничтожив 6 противотанковых орудий и захватили батарею 15-сантиметровых гаубиц. Дальнейшее продвижение было остановлено контратакой немецких «Тигров». Румынам пришлось отступить. Удивительно, но потерь они от опытных немцев так и не понесли.
28 марта тоже танковое подразделение под командованием Думитру вновь атаковало немцев у деревни Мал-Щетин, где его экипаж вместе с экипажем сержанта Cojocaru уничтожили штурмовое орудие StuG IV, бронетранспортер и два ПТО, а также несколько транспортеров. Немцы отступили, а деревню заняла советская пехота.
31 марта румынские танкисты и советские пехотинцы встретили сильную немецкую группу - в ее состав входили взвод «Тигров», взвод тяжелых противотанковых самоходных установок (Димитру считал, что это «Фердинанды»), а также роту венгерских танков Pz. IV. Союзников атаковала и германская авиация. При этом один немецкий бомбардировщик был сбит и упал рядом со стоявшими «Тиграми», повредив два из них. Невероятная военная удача! Воспользовавшись замешательством противника, румынские танкисты начали атаку, уничтожив два и подбив еще два венгерских танка.
Немцы отступили, однако поврежденные «Тигры» так и не бросили, утянули с собой взяв на буксир. http://www.tankfront.ru/snipers/axis/ion_s_dumitru.html
В дальнейшем румынские войска участвовали в Западно-Карпатской операции и на завершающем этапе войны в Пражской наступательной операции.
Общие потери румынских войск после августа 1944 года составили 129 316 человек, из них 37 208 человек погибшими, умершими от ран и пропавшими без вести, 92 108 человек ранеными и заболевшими
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%F3%EC%FB%ED%E8%FF_%E2%EE_%C2%F2%EE%F0%EE%E9_%EC%E8%F0%EE%E2%EE%E9_%E2%EE%E9%ED%E5
По другим данным общие потери румынских войск погибшими и без вести пропавшими в боях с вермахтом составили 79709 человек.
http://vladislav-01.livejournal.com/8589.html
Ещё одни из источников указывает, что всего Румыния потеряла 170 тысяч в боях с немецкими и венгерскими войсками. Правильная цифра вероятно, где то посередине.
Но особо активно и результативно воевали в составе советских войск - это румынские лётчики, даже не смотря на то, к концу 1944г. румынская военная авиация находилась в довольно плачевном состоянии.
Первые боевые вылеты над Чехословакией румынская авиация выполнила в составе 5-й воздушной армии ВВС РККА. Штурмовики работали в интересах 27-й и 40-й советских общевойсковых армий.
Во второй половине декабря, когда боевые действия переместились на территорию Словакии, в составе румынского авиационного корпуса имелся 161 боевой самолет. Реально численность пригодных к полету самолетов была гораздо меньше: из-за нехватки запасных частей боеготовность не превышала 30-40%. Самой крупной группой, которую румыны направляли на боевые задания являлась шестерка, но чаще летали четверками. Критическая ситуация, сложившаяся с запасными частями к технике немецкого производства, заставила пойти на каннибализацию нескольких исправных самолетов. Несколько исправных и поврежденных трофейных самолетов передало румынам советское командование.
Несмотря на все усилия румынских летчиков, они оказались не способны удовлетворить далекие от реальности требования советского командования. Два - три боевых вылета в день на штурмовку позиций германо-венгерских войск представлялись непосильной задачей. Тем не менее, постоянные удары, которые наносили "Хеншели" и "Юнкерсы", по укрепленным пунктам обороны, железнодорожным станциям, ведение разведки приносили войскам Красной Армии ощутимую пользу.
Важность действий румынских летчиков неоднократно отмечалась благодарностями в приказах, некоторые пилоты получили советские боевые ордена и медали. http://www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/rom/publ/01.dat
14 февраля 1945г. воздушная война приняла еще более ожесточенный характер. Пятерка румынских Hs-129 уничтожила четыре грузовика и несколько повозок в окрестностях Подричан. Затем "Хеншели" совместно с пикирующими бомбардировщиками Ju-87 нанесли удар по железнодорожной станции Ловинобаня. Этот день также не обошелся потерь: один Хеншель разбился в Мишкольце при облете после ремонта двигателей, летчик адъютант Василе Скрипчар погиб. Скрипчар был известен в Румынии не только в качестве летчика, но и как талантливый репортер и художник.
15 января была достигнута первая цель наступательной операции - советские войска освободили Лучинец. За время наступления румынская авиация выполнила 510 самолето-вылетов, налетав 610 часов и сбросив около 200 т бомб. Летчики разбомбили девять сборных эшелонов, три эшелона с горючим, три важных моста и большое количество единиц техники. Рапорты румынских летчиков нашли отражение в оперативных сводках командования советских 27-й общевойсковой и 5-й воздушной армий.
http://www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/rom/publ/01.dat
20 февраля на командный пункт 1-го румынского воздушного корпуса прибыли командующий 5-й воздушной армией генерал Ермаченко и начальник штаба 40-й армии генерал Шарапов. Генералы обсудили с румынскими офицерами план предстоящих действий. Утром 21 февраля офицеры наведения 1-го воздушного корпуса ВВС Румынии выдвинулись на передовые наблюдательные посты для детального изучения местности и подготовки данных, необходимых для планирования ударов авиации. В речи перед румынскими летчиками техниками советский генерал в частности сказал интересную фразу: "...мы надеемся, что наши румынские товарищи не подведут". И они не подвели.
На отдельных направлениях непосредственная авиационная поддержка наступающих войск возлагалась исключительно на румынские ВВС. Плохая погода отсрочила начало боевой работы авиации на один день. 25 февраля небо очистилось от облаков, самолеты получили возможность подняться в воздух.
Этот день отмечен в истории румынских ВВС необычайно высокой активностью, победами и потерями. В 148 самолето -вылетах румынские летчики сбросили на позиции немецких войск в треугольнике Очова-Детва-Зволеснка Слатина 35 тонн бомб. Пилоты сообщили о трех уничтоженных полугусеничных бронеавтомобилях, одной самоходно-артиллерийской установке, двух автомобилей, пяти конных повозок и восьми пулеметных гнезд, о множестве уничтоженных солдат и офицеров противника. При штурмовке наземных целей прямое попадание снаряда зенитной пушки получил "Хеншель" адъютанта Виктора Думбрава, летчик с трудом перетянул через линию фронта и шлепнулся на вынужденную посадку недалеко от Детвы.
25-е число было напряженным и для истребителей. В пятый вылет в этот день вылетели капитан Кантакузино и его ведомый adj. Traian Dвrjan. Над линией фронта они обнаружили восьмерку Fw-190F, штурмовавших советские войска. Не раздумывая они ринулись в бой, причем поодиночке.
http://www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/rom/publ/01.dat 
Вот так румынские летчики не жалея свои жизни, прикрывая наши войска с воздуха.
6 мая началась последняя наступательная операция войны в Европе - рывок к Праге. Румынская авиация поддерживала сухопутные войска, наступавшие на Протеев. 7 мая румынским летчикам удалось уничтожить северо-западнее Протеева 15 автомобилей.
8 мая летчики штурмовали колонны войск и техники противника на дорогах в окрестности Урчице и Вышовицы. 2-я истребительная группа потеряла своего последнего летчика в войне - это был slt. av. Remus Vasilescu.
9 мая 1945 г. в воздух поднимались лишь бипланы IAR-39 под эскортом "мессершмиттов", которые разбрасывали листовки. Немцы сдавались в плен, не оказывая сопротивления.
Однако война для румынских авиаторов завершилась несколько позже. 11 мая румыны выполнили, наносили удары по частям Российской освободительной армии генерала Власова. Власовцам терять было нечего, и они отчаянно сопротивлялись в лесах под Венгерским Бродом. Вечером 11 мая 1945 г. самолеты (несколько бомбардировщиков под прикрытием четырех Bf-109G) вернулись из последнего боевого вылета румынских ВВС во второй мировой войне. Над территорией Чехословакии румынские летчики воевали 144 дня.
Всего до конца войны (на 12 мая 1945 года) на счету 1-го корпуса числилось 8542 вылета и уничтожение 101 вражеского самолета (вместе с зенитчиками). Потери составили 176 самолетов, сбитых истребителями, ПВО и разбитые в многочисленных авариях в условиях плохой погоды зимы - весны 1945 года.
Конкретные данные есть только по участию "хеншелей", по остальным - данные отрывочные. Так вот, за пять месяцев боевых действий, с 19 декабря 1944 г. по 11 мая 1945 г. летчики 41-й штурмовой эскадрильи ("хеншели") выполнили 422 самолето-вылета, налетав 370 часов и сбросив 130 тонн бомб. В результате действий эскадрильи было рассеяно 66 колонн войск противника, уничтожено 185 автомобилей и 66 конных повозок, на железнодорожных станциях пилоты "Хеншелей разбили" 13 поездов, среди прочего уничтоженного имущества врага - артиллерийские орудия, минометы, пулеметы. Потери эскадрильи составили восемь штурмовиков HS-129B. Летчики "штук" только в Словакии совершили 107 боевых вылетов, налетав 374 часов. Они сбросили 210 тонн бомб на 37 железнодорожных станций и 36 позиций противника. В уничтоженные были записаны 3 танка, 61 грузовик и 6 зенитных батарей.
За всю войну румынские ВВС потеряли 4172 человека, из них 2977 воюя за Германию (972 погибших, 1167 раненных и 838 пропавших без вести) и 1195 - воюя против Германии (соответственно 356, 371 и 468).
http://www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/rom/publ/01.dat
Таким образом, Румынская королевская армия, начиная войну в качестве одного из главных союзников германского вермахта, завершила её уже в качестве одного из главных союзников Красной Армии, на юго-западном направлении советско-германского фронта.
Парадокс истории, однако, у многих румынских солдат и офицеров в победном 1945 году на их парадных мундирах располагались как румынские награды, полученные ими за взятие Севастополя, так и советские медали за взятие Будапешта.
Румынский король Михай
I
по прежнему остается единственным живым кавалером высшего советского военного ордена «Победы»
